Глава швейцарского трейдера Glencore миллиардер Айван Глазенберг не любит рассказывать о себе. Это не мешает ему диктовать отрасли свои правила ведения бизнеса

В четверг стало известно, что швейцарская Glencore вскоре обзаведется статусом крупнейшего трейдера российской нефти. Произойдет это в результате сделки, по которой Glencore совместно с нидерландской Vitol купит у «Роснефти» 67 млн т нефти. Forbes представляет портрет Айвана Глазенберга — главы и акционера Glencore.

Торговля сырьем превратила Айвана Глазенберга в одного из богатейших людей мира (состояние $6,7 млрд). Теперь он близок к завершению одной из крупнейших сделок в истории, которая прибавит к его состоянию еще почти $1 млрд. В статусе многолетнего гендиректора швейцарского трейдера Glencore International бизнесмен привык держаться в тени и не фигурировать в новостном потоке. Но в прошлом году, когда Glencore начал поглощение конкурентов — Xstrata ценой в $33 млрд, Глазенбергу пришлось смириться с тем, что с приватным образом жизни, включающим пару появлений на публике за всю карьеру и уединенное времяпрепровождение в швейцарском поместье, пора заканчивать.

Так глава Glencore с подачи советников выбрался из своего корпоративного кокона, чтобы удовлетворить интерес общественности и даже раздать несколько интервью. Вряд ли он был счастлив такому повороту событий. В конце концов, азы бизнеса Глазенберг постигал благодаря загадочному нефтяному трейдеру Марку Ричу.

Самым публичным мероприятием с участием главы Glencore стала встреча членов горнодобывающего клуба Мельбурна. Прошла эта встреча, как ни странно, в Лондоне. 600 гостей собрались под навесом на стадионе для крикета Lord's, чтобы выслушать пространную речь миллиардера о его работе и частной жизни. Австралийские корни мероприятия не должны смущать: начав карьеру в Йоханнесбурге, Глазенберг получил гражданство Австралии, проработав два года в Сиднее в конце 1980-х как куратор угольного подразделения Glencore.

Через несколько дней после публичной встречи бизнесмен дал эксклюзивное интервью Forbes Asia в своем лондонском офисе. Тем и ограничился: во время беседы Глазенберг вновь окружил себя завесой секретности, настояв на том, чтобы разговор не записывался на диктофон. Решение это выглядело тем более странно, что большая часть речи главы Glencore была дословным повторением его выступления на Lord's.

Наследник Родса. 56-летний Глазенберг невысокого роста, у него небольшая залысина и резкие манеры. Первое впечатление, впрочем, обманчиво: в разговоре обращаешь внимание на высокий голос и отчетливый южноафриканский акцент. То, как смело он держит себя в диалоге с собеседником, — ключ к пониманию общей стратегии главы Glencore, простирающейся далеко за пределы банальной купли-продажи угля, меди, хлопка или зерновых. Глазенберг гордо несет статус лидера в сырьевом секторе, как в XIX веке это делал основатель алмазодобывающей империи De Beers Сесил Родс. Сравнение, может быть, чересчур громкое, но со времен Родса вряд ли появлялась фигура более влиятельная в пределах одной горнодобывающей корпорации и более независимая в своих решениях от поведения конкурентов. После закрытия сделки с Xstrata в середине марта совокупная капитализация объединенной компании достигнет $92 млрд. Доля Глазенберга в 8,27% будет стоить $7,6 млрд.

Занимаясь углем, медью, цинком и никелем в Австралии и еще на 40 национальных рынках, «большой» Glencore превратится в глобального конкурента ведущих горнодобывающих империй мира — BHP Billiton и Rio Tinto. Швейцарского трейдера от остальных участников рынка отличает высокий уровень контроля со стороны гендиректора над всеми ключевыми процессами. Ни у одного из коллег Глазенберга по цеху CEO в отрасли нет настолько большой доли в их компаниях. И продавать свой пакет акций глава Glencore пока не собирается. Философия сопричастности  успеху компании восходит глубоко к корням Glencore. Во время выступления на Lord's Глазенберг признался, что предпринимательским духом он мечтал бы заразить и всех своих подчиненных. «Множество сделок совершаются или не совершаются из-за того, что топ-менеджеры не совпадают во взглядах с акционерами, — объяснял он. — Мы хотим, чтобы люди, которые работают на нас, становились предприимчивыми. Нам нравится, когда они находят новые идеи. Нам нравится, когда они ищут идеи. Нам нравится, когда они не превращаются в тех, кого я называю «опекунами активов».

Бизнес против правил. У Глазенберга особый взгляд на ведение бизнеса. Так, он предпочитает покупать готовые активы, а не создавать их самостоятельно. Эта убежденность в нем — с момента удачного приобретения Glencore проблемного завода по очистке никеля в Австралии в 1998 году. «Зачем я должен строить актив, когда дешевле просто купить его? – говорит Глазенберг. – Одно перерабатывающее производство мощностью 40 000 т никеля в год мы создали в Австралии самостоятельно. И до сих пор пытаемся выйти на уровень производства 30 000 т».

Глазенберг порвал и еще с одной традицией индустрии, смешав занятия «тяжелым» сырьем (полезные ископаемые) и «легким» (продукты питания и текстиль). Никто из серьезных конкурентов Glencore не заходил так далеко в понимании идеи диверсификации, чтобы начать торговать пшеницей, кукурузой, соей и хлопком. Глазенбергу эти направления нравятся ничуть не меньше, чем уголь и медь.

Еще одна специфика менеджмента от Глазенберга — смелые инвестиции в страны, которые остальные считают слишком рискованными для вложений. В Колумбии Glencore работал в годы эскалации террористической активности, в ДР Конго — на фоне кровопролитной гражданской войны.

Самая важная черта Глазенберга, возможно, — отрицание стратегии накопления исключительно «первоклассных» (first tier) активов. «Мне плевать, какой вид активов у нас в портфеле, – рассказывает Глазенберг. – На чем мы делаем акцент? В первую очередь, на доходности инвестированных средств. Поэтому никакой нужды в больших first tier активах нет. Я счастлив заполучить и активы из менее престижных категорий, и именно поэтому Glencore преуспевает в бизнесе. Совокупный эффект от покупки двух дешевых активов второго ряда часто дает потрясающий результат в виде большого дохода».

Рациональный подход миллиардера к инвестициям легко объяснить, если вспомнить о корнях предпринимателя. Глазенберг — сын литовского ремесленника, эмигрировавшего в Южную Африку и «ради создания бизнеса заложившего собственный дом». Поклонник фитнеса, Айван в молодости всерьез увлекался спортом и даже пытался пройти отбор на Олимпиаду-1984 в качестве участника соревнований ходоков — в составе сборных ЮАР и «религиозной родины» Израиля. В итоге южноафриканская команда, куда пробился Глазенберг, на турнир так и не попала — страна была дисквалифицирована за политику апартеида. Будущий сырьевой магнат получил диплом экономиста в ЮАР, а во время учебы на курсе MBA в Университете Южной Каролины заинтересовался торговлей и вскоре стал сотрудником Марка Рича, основателя Glencore.

Кастинг для директоров. Размер личного состояния Глазенберга стал известен общественности, после того как в 2011 году Glencore провела IPO на Лондонской бирже. Помимо отказа от анонимности, миллиардер столкнулся и с другими реалиями публичного статуса. «Одним из удовольствий», которое испытал глава Glencore после размещения акций, стал, по его собственному признанию, процесс подбора независимых директоров для компании.

«Мы пошли по обычному пути и взялись изучать список потенциальных членов совета директоров. Тут я не выдержал: «Кто все эти парни? Никогда не встречал никого из них». В общем, первое, что вам нужно знать о совете директоров публичной компании, — это то, что встречи с кандидатами в директора и не предполагаются, потому что на самом деле никакие они не независимые», — говорит Глазенберг.

По его словам, после изучения списка он заявил, что «нуждается в парнях, которые помогли бы управлять компанией, ведь для этого и нужен совет — они должны разбираться в твоем бизнесе». В итоге Глазенберг лично подыскал семь дружественных директоров, пусть некоторые из них и вызвали противоречивые чувства у акционеров Glencore. Например, одним из пяти независимых директоров Glencore стал Тони Хэйворд, бывший гендиректор BP, покинувший британскую корпорацию в разгар скандала из-за утечки нефти в Мексиканском заливе.

Будущее после слияния. Инвесторы пока сохраняют настороженное отношение к сделке Glencore и Xstrata — до сих пор неясны окончательные параметры соглашения и то, насколько они отличаются от первоначальных договоренностей сторон. Второй по величине акционер Xstrata, катарский суверенный фонд Qatar Holdings, требовал от Glencore улучшения условий оферты. Тогда Глазенберг принял решение изменить условия сделки и осуществить полномасштабное поглощение Xstrata по своей цене. Противостояние завершилось консенсусом, по которому Xstrata покинула команда управляющего директора Мика Дэвиса, давнего контрагента главы Glencore.

Уход Дэвиса, равно как и неразборчивость главы Glencore в объектах инвестиций, всерьез беспокоит рынки. Удастся ли Глазенбергу утвердиться в статусе бизнес-революционера в компании столь большого масштаба, неизвестно. Инвесторы отдают себе отчет в том, что все успехи Glencore в последнее десятилетие во многом были связаны с хорошей конъюнктурой сырья. Сработают ли агрессивный стиль и стратегия не на буме цен, а на стагнирующем рынке, большой вопрос. Есть тревожные сигналы: за первые 6 месяцев 2012 года прибыль Glencore упала на 26%, это был первый негативный финансовый период для компании за долгие годы.

http://www.forbes.ru/

Читать также:

Богатейшие люди планеты по версии Forbes: в списке 10 украинцев

Как устроен бизнес миллиардера Тимченко

Миллиардеры Glencore

Glencore International. Профессия: посредник